Каждый ищет ее решение по-своему. Если отвлечься от частностей, то по большей части качество образования мы сводим сегодня исключительно к качеству обучения. А как же иначе? Школа спокон века была и остается обучающим учреждением, именно здесь находится сфера ее зримой ответственности перед людьми, обществом и государством. Современная информационная эпоха еще больше обостряет задачу воспитания человека умелого и мобильного, способного успевать за стремительным развитием цивилизации. Все так, но подобное узко прагматическое понимание качества образования сегодня становится все более сомнительным. Умелый и мобильный мерзавец во много раз опасней не столь хорошо подготовленного негодяя, а с цивилизованными образованными хамами мы, к сожалению, в последнее время все чаще встречаемся на любом уровне общения.
...Очевидно, что, помимо неоспоримой цели воспитания человека умелого и мобильного, существует и другая, не менее важная задача: воспитание человека духовного. Но духовность – сфера тонкая, незримая, не доступная для учета в баллах и процентах. Именно данное обстоятельство существенно охлаждает интерес к ней чиновников от образования, поскольку в этой области, по счастью, невозможно управлять непосредственно.
…Если мы признаем несводимость понятия качества образования только к уровню обученности человека и всерьез принимаем – как данность – кризис современной цивилизации, имеющий глубокие этические корни, то есть ли критерий, позволяющий судить об ином, более глубоком качестве образования? Рискну, и даже очень, предложить такой критерий. Это аристократизм.
К аристократизму прочно приклеился эпитет «вырождающийся». Последнее было сущей правдой. Тихо и незаметно он исчез с исторической сцены, а когда вновь вернулась мода на смокинги, то мгновенно стало заметно, как неубедительно, опереточно выглядят их новые носители с лицами и манерами «братков». Классовая ненависть к аристократизму первых послереволюционных десятилетий вполне понятна и объяснима, впрочем, как и подобострастное, чисто внешнее, поверхностное преклонение перед ним сегодня. Растут они из одного корня. Когда-то, на заре перестройки, отвечая в Останкинской студии на прямой вопрос, почему так много людей в глубине души, мягко говоря, недолюбливают интеллигенцию, академик Дмитрий Лихачев произнес: «Интеллигентом нельзя притвориться». Сказанное в полной мере относится и к аристократизму, если, конечно, мы вкладываем в это понятие не голубую кровь и внешние, почерпнутые из отечественных и зарубежных фильмов аксессуары чужой красивой жизни...
Благородное происхождение отнюдь не всегда необходимое и тем паче достаточное условие обретения подлинного аристократизма. Вспоминается грустная фраза Булата Окуджавы:
«Хорошо тем, кто с младых ногтей, с детства в семье впитывал культуру. А я Пушкина начал по-настоящему читать и понимать лишь в сорок лет». Тем не менее метафора «Я дворянин с арбатского двора» содержит не только характерную для поэта печальную самоиронию, но абсолютно точное, верное самоощущение. Аристократизма Булату Шалвовичу было не занимать, что подтверждают все знавшие его при жизни люди.

    Аристократизм учителя, вопреки всем превходящим обстоятельствам, – залог подлинного качества жизни и образования.
Выдвижение аристократизма как критерия качества образования имеет самое непосредственное отношение к проблеме выращивания элиты страны, способной адекватно ответить на вызовы и угрозы наступившего тысячелетия. Постепенно эта проблема оказывается в фокусе внимания политиков и бизнесменов, управленцев и педагогов. При этом на периферии педагогического сознания остается центральный вопрос: какое содержание мы вкладываем в понятие элиты? Между тем на него еще в первой четверти прошлого века отвечал русский философ Георгий Федотов.
«...Выражаясь в общепринятых ныне терминах, в России развивается и имеет обеспеченное будущее цивилизация, а не культура, и наше отношение к будущему – оптимистическое или пессимистическое – зависит от того, к какому стану мы примыкаем – к стану цивилизации или культуры... Культура построена на примате философско-эстетических, а цивилизация – научно-технических элементов.

   Аристократ строг и требователен по отношению к себе и по отношению ко всем остальным - близким и дальним людям. Кстати, это качество незаменимо, если человек хочет стать хорошим учителем. Речь идет не о педагоге-профессионале, который хорошо знает и читает свой предмет, а потом уходит из аудитории и больше не связан с учениками. Речь идет именно об учителе, то есть человеке, закладывающем своим ученикам, детям, воспитанникам какую-то духовную базу. Учитель это тот, кому подражают, с кого берут пример, кого слушаются, а не только слушают. Он обладает большим влиянием на умы людей, пользуется уважением. Вот для тех, кто хочет стать именно учителем для детей, учеников колледжа или школы, для тех, кто хочет стать учителем в йоге и т.д. необходима эта черта аристократов, строгая требовательность по отношению к себе и к другим, да и вообще - аристократизм.
    В общих чертах портрет аристократа можно обрисовать так: поведение на людях и дома не отличается. Аристократ не может позволить себе выйти за рамки своего этикета, даже если он устал, расстроен, рассержен и т.д. Он корректен и вежлив как на работе, так и дома. Аристократ не сбрасывает на домашних накопившуюся энергию раздражения, усталости, не навешивает на других свои трудности и проблемы. Он стремится все решить внутри себя, у него не бывает панибратства. Аристократ держит людей на некоторой дистанции, к нему не просто "залезть в душу". Он не позволяет людям проявлять по отношению к себе грубость, фамильярность, развязность.
   Аристократов отличают жесткие рамки поведения, четкие каноны этикета, незыблемые ценности, за которые они крепко держатся и начать менять что-то, играть роли, все перестраивать, как это часто бывает необходимо для духовной эволюции, им очень трудно. Снимать установки, чистить подсознание от чужих программ - все подобные виды психической работы даются аристократам очень нелегко.